К. В. Чугунов, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж

Хронологический приоритет восточной зоны степей в сложении основных компонентов культурного комплекса эпохи ранних кочевников в настоящий момент разделяется подавляющим большинством скифологов. Однако определение направления культурно-генетических связей, выяснение исходных очагов инноваций и путей их распространения невозможно без надежных хронологических реперов и синхронизации с ними памятников Центральной Азии, Южной Сибири и Казахстана.

Таким хронологическим репером для начала эпохи ранних кочевников сейчас может выступать комплекс кургана Аржан. Для образцов из этого ключевого памятника получена значительная серия радиоуглеродных дат, в том числе вычисленных методом согласования радиоуглеродного и дендрохронологического возраста древесины. Датировка его рубежом IX-VIII вв. до н.э., то есть предскифским временем по европейской хронологической шкале, сейчас может считаться установленной [Евразия в скифскую эпоху, 2005]. Эта хронологическая позиция, с одной стороны, объясняет тесную связь аржанского комплекса с предшествующей эпохой, с другой – указывает на меридиональные культурные трансляции в Евразийских степях уже в самом начале 1 тысячелетия до н.э., то есть на аржано-черногоровском (или начальном) этапе эпохи ранних кочевников.

Этот памятник, помимо раннетагарских аналогий, о которых будет сказано ниже, демонстрирует несомненную связь, как в погребальном обряде, так и в материальном комплексе с кругом культур предшествующей эпохи [Грязнов, 1983]. Истоки комплекса Аржана продемонстрировал Д.Г. Савинов в последней монографии по скифской эпохе Тувы [Савинов, 2002].

Обобщая заключения, сделанные в упомянутых выше работах, можно обозначить признаки комплекса Аржана, восходящие к эпохе бронзы. К таковым относятся: в погребальном обряде – наземный способ захоронения; радиальность конструкции, ассоциируемая с херексурами; сильно скорченная «андроновская» погребальная поза; в сопроводительном инвентаре – роговые украшения узды, аналогичные черногоровским. Сюда же можно добавить найденные серьги, конструктивно восходящие к украшениям из постандроновских памятников более западных регионов [Чугунов, 2003].

Непосредственно в Туве с элитным комплексом Аржана хронологически соотносится серия скорченных захоронений под небольшими каменными конструкциями в наземных погребальных камерах. Наиболее яркими памятниками этого типа являются исследованные Л.Р. Кызласовым курганы могильника Шанчиг [Кызласов, 1977]. Основное отличие шанчигской (аржанской) группы памятников от погребального обряда предшествующей монгун-тайгинской культуры заключается в иной («андроновской») погребальной позе, сравнительно частом наличии остатков инвентаря и некоторых конструктивных деталях устройства могилы. В частности – при строительстве погребальной камеры нередко использовались вертикально установленные плиты [Чугунов, 1992; 1994]. Эта особенность прямо соответствует погребальному обряду населения соседнего региона, оставившего могильники бийкенской культуры Горного Алтая.

Бийкенский культурный комплекс является наиболее близким аржанской группе памятников по всем основным компонентам. Вычлененный из общего пласта древностей раннескифского времени Алтая совсем недавно [Кирюшин, Тишкин, 1997; Тишкин, 2005], он может быть соотнесен с Аржаном и памятниками шанчигского типа не только по специфическому погребальному обряду, но и по отдельным категориям сопроводительного инвентаря. Кроме того, в курганах бийкенской культуры известны оленные камни и захоронения коней. Найденные с ними псалии аржанского (по М.П. Грязнову) типа позволяют датировать наиболее ранние бийкенские комплексы IX-VIII вв. до н.э. и синхронизировать их с начальной аржано-черногоровской фазой эпохи ранних кочевников. Кроме того, вслед за Д.Г. Савиновым [2002], можно сделать предварительный вывод, что в культурно-историческом плане в это время территория Тувы и Горного Алтая представляла собой единый регион с населением, имеющим общий генезис. Субстратная основа его – племена, оставившие монгун-тайгинскую культуру, в свою очередь связанные генетически с носителями традиции херексуров.

Вскоре после выхода первых публикаций материалов Аржана, Л.Р. Кызласов, основываясь на датировке его VII веком до н.э., связал происхождение комплекса тувинского кургана с миграцией сакских племен с территории Казахстана. Представляется чрезвычайно значимой отмеченная им близость погребальных традиций в элитных памятниках Семиречья и Восточного Казахстана, выразившуюся в сходстве планировки захоронения в Чиликте и устройства наземных гробниц в Бесшатырских курганах [Кызласов, 1977]. У тех и других зафиксирован дромос, расположенный с востока. Элитный комплекс кургана 5 Чиликтинского могильника содержал набор втульчатых двухлопастных стрел, верхняя дата которого не может выходить за пределы VII века до н.э. Учитывая найденный здесь комплекс предметов, выполненных в зверином стиле, можно предположить, что хронологическая позиция этого памятника должна располагаться на хронологической шкале между тувинскими курганами Аржан (рубеж IX-VIII вв. до н.э.) и Аржан-2 (середина – вторая половина VII в. до н.э.).

Курган бесшатырского типа с наземной погребальной камерой исследован В.П. Дьяконовой в могильнике Хондей в юго-восточной Туве [Кызласов, 1979]. К сожалению, как и монументальные сооружения Бесшатыра, он оказался полностью ограбленным и материальный комплекс, связанный с ним, неизвестен. Одна радиоуглеродная дата образца древесины от волокуши, найденной в шестом Бесшатырском кургане, показала широкий календарный интервал времени – от конца IX до середины VI века до н.э. [Евразия в скифскую эпоху, 2005], но указала, что курганы этого типа относятся к раннескифскому периоду, а не позже.

В свою очередь планировка погребальных камер Бесшатыра сопоставлялась Л.Р. Кызласовым с плиточными оградами Бегазинского некрополя [Кызласов, 1977]. Бегазы-дандыбаевская культура датируется концом 2 – началом 1 тысячелетия до н.э. [Маргулан, 1979]. Хотя погребальные памятники, оставленные ее носителями, сосредоточены, в основном, на территории Центрального Казахстана, распространена она гораздо шире. Сочетание в керамическом комплексе этой культуры различных компонентов [Варфоломеев, 2003] только подтверждает обширные контакты ее носителей. Распространение на территории Южной Сибири и Центральной Азии бронзовых наконечников стрел «предскифских» типов также может быть связано с этим культурным феноменом [Чугунов, 2000]. Связь с бегазы-дандыбаевской культурой могильника Северный Тагискен в Приаралье давно отмечена исследователями.

Между тем, уточнение хронологической позиции комплексов Северного Тагискена и сакских могильников Приаралья является исключительно важным для реконструкции культурно-генетических связей в начале раннескифского периода. Датировка мавзолеев Тагискена периодом с X по VIII вв. до н.э. [Итина, 1992], отмечаемые черты сходства в погребальном обряде и параллели в материальном комплексе между памятником эпохи поздней бронзы и некрополями ранних номадов [Яблонский, 2004], говорят о преемственности и возможном сосуществовании некоторое время на этой территории обеих традиций. На типологическое соответствие золотых серег из Аржана серьгам из Северного Тагискена уже указывалось [Чугунов, 2003]. Отметим также стремевидные пряжки, найденные в Северном Тагискене и известные в бегазы-дандыбаевских материалах, аналогичные обнаруженным в комплексе Аржана. Углубление датировки некоторых сакских комплексов до рубежа IX – VIII вв. до н.э. [Иванчик, 2001] весьма вероятно, хотя и требует дополнительных исследований керамических импортов. Не стоит недооценивать и находки в некоторых из них обойм с солярными, так называемыми «киммерийскими», знаками, датируемых в западных регионах предскифским временем.

Еще один регион, где планировка бегазинских мавзолеев находит себе соответствия – ареал тагарской культуры. Такое сопоставление правомерно, так как хронология тагарских памятников как подгорновского, так и сарагашенского этапов должна быть углублена [Чугунов, 2005; Евразия в скифскую эпоху, 2005]. Это очевидно не только на основании результатов радиоуглеродного датирования, но и на основании сравнительного анализа некоторых категорий сопроводительного инвентаря с материалами соседних и отдаленных регионов. Прежде всего на это указывает типологический анализ бронзовых наконечников стрел из могил подгорновского этапа. Некоторые типы, например, килевидные наконечники с выступающей втулкой, имеют параллели в новочеркасском культурном комплексе предскифского времени. В целом, для раннетагарского стрелкового набора абсолютно преобладающими являются двухлопастные втульчатые формы [Морозов, 2003], происхождение которых от прототипов эпохи бронзы не вызывает сомнений. Бронзовые чеканы и кинжалы, аналогичные и близкие по типу оружию из Аржана, подтверждают соотнесение подгорновских древностей с аржано-черногоровской фазой развития степных культур в регионе. Однако и некоторые памятники сарагашенского этапа тагарской культуры содержат материалы, позволяющие соотнести их с хронологическим горизонтом Аржана. Имеется в виду такая категория находок как бронзовые навершия. Можно допустить, конечно, что аржанские изделия являются прототипами для сарагашенских. Но из этих же комплексов происходят и бляхи в виде оленей, аналогичные изделиям из погребений Чиликты и Гумарово, дата которых не может быть позднее VII века до н.э. Таким образом, не исключено, что на Среднем Енисее на каком-то этапе могли параллельно существовать две культурные традиции – подгорновская и сарагашенская. В связи с этим представляется возможным предположить связь тагарских погребальных оград с дромосами, пристроенными к восточной стенке, с центрально-казахстанской традицией эпохи поздней бронзы. Во всяком случае, единственной культурой, где в предскифское время практиковался подобный тагарскому обряд сооружения мегалитических оград из плит с вертикально установленными стелами, является бегазы-дандыбаевская культура Центрального Казахстана.

Итак, в восточной зоне Великого пояса степей в самом начале 1 тысячелетия до н.э. выявляется достаточно сложный процесс формирования раннескифского культурного комплекса. В круг древностей, синхронных Аржану, следует включить наиболее ранние памятники бийкенской культуры Алтая, тагарские курганы подгорновского этапа и мавзолеи Северного Тагискена, генетически связанные с бегазы-дандыбаевской культурой. Последняя, вероятно, является ключевой в распространении инноваций практически во всех регионах восточной степной зоны. Традиции элитарного погребального обряда этой культуры эпохи поздней бронзы фиксируются в Семиречье (Бесшатыр), Восточном Казахстане (Чиликта) и Туве (Хондей). Плиточные мавзолеи Бегазы, вероятно, могут считаться прототипом для монументальных наземных сооружений сарагашенского этапа тагарской культуры (Салбык, Черемшино и др.), которые появляются на Среднем Енисее, возможно, уже в конце VIII века до н.э., сосуществуя какое-то время с подгорновскими памятниками. При этом нет оснований непосредственно связывать с территорией Казахстана возникновение аржанского погребального обряда, который восходит к традициям херексуров Центральной Азии. Общие черты здесь обусловлены тем, что «культура херексуров» оказала влияние и на формирование бегазы-дандыбаевского культурного комплекса [Чугунов, 2002].

Исследование проводится при поддержке ИНТАС, проект № 03-51-445

Варфоломеев В.В. К вопросу «о мощном миграционном потоке бегазы-дандыбаевских племен» // Социально-демографические процессы на территории Сибири (древность и средневековье) – Кемерово, 2003. – С. 60-65.

Грязнов М.П. Начальная фаза развития скифо-сибирских культур // Археология Южной Сибири – Кемерово, 1983. С. 3-18.

Евразия в скифскую эпоху: радиоуглеродная и археологическая хронология / под ред.: Зайцева Г.И., Боковенко Н.А., Алексеев А.Ю., Чугунов К.В., Скотт Е.М. – СПб.: Теза, 2005. – 290 с.

Иванчик А.И. Киммерийцы и скифы. Культурно-исторические и хронологические проблемы археологии восточноевропейских степей и Кавказа пред- и раннескифского времени. – М., 2001. – 324 с.

Итина М.А. Ранние саки Приаралья // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время – М.: Наука, 1992. – С. 31-47.

Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А. Скифская эпоха Горного Алтая. Часть 1. Культура населения в раннескифское время. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997. 232 с.

Кызласов Л.Р. Уюкский курган Аржан и вопрос о происхождении сакской культуры // Советская археология. – 1977. - № 2. – С. 69-86.

Кызласов Л.Р. Древняя Тува (от палеолита до IX в.). – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. – 207 с.

Маргулан А.Х. Бегазы-дандыбаевская культура Центрального Казахстана. – Алма-Ата: Наука Каз. ССР, 1979. – 360 с.

Морозов С.В. Бронзовые наконечники стрел в раннетагарских памятниках Южной Сибири // Степи Евразии в древности и средневековье. Книга II. – СПб.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 2003. – С. 119-122.

Савинов Д.Г. Ранние кочевники Верхнего Енисея (археологические культуры и культурогенез). СПб.: Изд-во СПб ун-та, 2002. – 204 с.

Тишкин А.А. Проблема происхождения бийкенской культуры Алтая раннескифского времени и выделение основных этапов ее развития // Социогенез в Северной Азии. Часть 1. Иркутск: Изд-во Ирк. гос. техн. ун-та, 2005. – С. 322-327.

Чугунов К.В. Выделение погребальных памятников аржанского этапа в Туве // Вторые исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Часть 2. Тез. конф. Омск, 1992. – С. 78-79.

Чугунов К.В. Монгун-тайгинская культура эпохи поздней бронзы Тувы (типологическая классификация погребального обряда и относительная хронология) // Петербургский археологический вестник. Вып. 8. СПб, 1994. – С. 43-53.

Чугунов К.В. К вопросу о формировании колчанного набора в восточных регионах скифского мира. // Сохранение и изучение культурного наследия Алтая. Выпуск XI. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2000. – С.165-168.

Чугунов К.В. Херексуры Центральной Азии (к вопросу об истоках традиции) // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. – С. 142-149.

К.В.Чугунов. Серьги раннескифского времени Саяно-Алтая (происхождение традиции и типологическое развитие) // Исторический опыт хозяйственного освоения Западной Сибири. Книга 1. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003. – С.386-395

Чугунов К.В. Абсолютная хронология тагарской культуры – взгляд извне // Археология Южной Сибири: идеи, методы, открытия. Красноярск: РИО КГПУ им В.П. Астафьева, 2005. – С. 102-104.

Яблонский Л.Т. Хронология древнейших памятников раннего железного века Средней Азии и Казахстана (по материалам из Приаралья) // Сарматские культуры Евразии: проблемы региональной хронологии. – Краснодар, 2004. – С. 45-61.