К.В. Чугунов (Санкт-Петербург)

Бронзовые наконечники стрел – общепризнанный хронологический индикатор для памятников скифской эпохи. Однако, при анализе наконечников восточной зоны степей не всегда корректно синхронизировать отдельные типы предметов с западными образцами. Не смотря на быстрое распространение в кочевом мире всех новаций, связанных с вооружением, нужно учитывать как региональную специфику, так и направление связей. Именно от этих факторов во многом зависит формирование набора стрел кочевнических колчанов каждой культуры скифского типа.

В целом, все наконечники стрел разделяются на три группы – втульчатые, черешковые и зажимные (с насадом в виде двух или трех лопастей). Давно замечено, что особенностью колчанного набора азиатских кочевников первой половины I тысячелетия до н.э. является большой процент бронзовых черешковых наконечников стрел. Целью данной работы является попытка выяснить происхождение этого компонента вооружения. Для этого необходимо сравнить наборы стрел из разных регионов кочевого мира.

При обобщенном сопоставлении комплексов по регионам на уровне групп (по принципу распространения наконечников с различным способом насада на древко) уместно разделить наборы стрел, происходящих из одного региона, но имеющих очевидные культурные различия (стрелы из Аржана и наконечники алды-бельской культуры, наконечники из грунтовых могильников Верхнего Приобья, стрелы каменской культуры и случайные находки из Лесостепного Алтая, случайные находки из Монголии и наконечники из плиточных могил). При объединении их были бы искажены количественные оценки.

1. Тува (по: Грязнов 1980). Аржан: 17 бронзовых наконечников. Втульчатых 100%; Алды-бельская культура (по: Виноградов 1980; Семенов, Килуновская 1990; Семенов 1993; Cugunov 1998; Чугунов 2000): 62 бронзовых наконечника в восьми колчанах. 22 втульчатых – 35,5%, 28 черешковых – 45,2%, 12 зажимных – 19,3%.
2. Монголия (по: Волков 1962, с.24; 1967, с.60). Бронзовые наконечники стрел из случайных находок: черешковые – около 50%; Монголия и Забайкалье (по: Цыбиктаров 1998, с.63). Культура плиточных могил: 14 бронзовых наконечников. 1 втульчатый – 7,2%, 13 черешковых – 92,8%.
3. Минусинская котловина (по: Кулемзин 1976, с.52, сводная таблица). Тагарская культура, подгорновский этап: 134 бронзовых наконечника. 129 втульчатых – 96,3%, 5 черешковых – 3,7%.
4. Горный Алтай (по: Кирюшин, Тишкин 1997, с.81 – 84). Памятники раннескифского времени и случайные находки: 15 бронзовых наконечников. 14 втульчатых - 93,3%, 1 черешковый – 6,7%.
5. Лесостепной Алтай (по: Шамшин, Фролов, Медникова 1996, с.72, рис.4: 4 – 7; Ведянин, Кунгуров 1996, рис.13: 17, 18: 12; Кирюшин, Кунгуров 1996, рис.6: 10, 9:5,6, 13: 9,10; Фролов 1996, с.136 – 131, рис.1: 2 – 6; Шмидт, Служак 1999, с.110 – 113, рис.1: 1). Грунтовые могильники Верхнего Приобья: 20 бронзовых наконечников. 7 втульчатых – 35%, 11 черешковых – 55%, 2 зажимных – 10%; Каменская культура (по: Иванов 1999, с.58, табл.1) - период с VI по IV вв. до н.э., за исключением случайных находок: 25 бронзовых наконечников. 8 втульчатых – 32%, 17 черешковых – 68%; Случайные находки (по: Иванов 1987, с.7 – 13; 1993, с.95 – 99): 106 бронзовых наконечников. 80 втульчатых – 75,5%, 26 черешковых – 24,5%.
6. Семиречье (по: Медведская 1972, с.79, табл.1). Могильник Бесшатыр: 50 бронзовых наконечников в двух колчанах. 27 втульчатых – 54%, 23 черешковых – 46%.
7. Центральный Казахстан (по: Кадырбаев 1966). Тасмолинская культура, первый этап (добавлен комплекс кургана 1 могильника Тасмола II): 56 бронзовых наконечников. 25 втульчатых – 44,6%, 30 черешковых – 53,6%, 1 зажимной – 1,8%.
8. Северный Казахстан (по: Хабдулина 1994, с.46 – 48). Памятники VIII – VII вв. до н.э.: 65 бронзовых наконечников из 8 колчанов. 47 втульчатых – 72,3%, 18 черешковых – 27,7%. Памятники VI – V вв. до н.э.: 15 бронзовых наконечников из 5 колчанов. 15 втульчатых – 100%.
9. Приаралье (по: Вишневская 1973, с.88 – 91; Итина, Яблонский 1997, с.47 – 48, рис.70; Яблонский 1996, с.36). Могильники Уйгарак, Южный Тагискен, Сакар-чага 5 и 6: 383 бронзовых наконечника. 192 втульчатых – 50,1%, 189 черешковых – 49,4%, 2 зажимных - 0,5%.
10. Южное Зауралье (по: Исмагилов 1988, с.34 – 39). Большой Гумаровский курган: 88 бронзовых наконечников. 71 втульчатый – 80,7%, 17 черешковых – 19,3%.
11. Памир (по: Литвинский 1972, с.93 - 100). 27 бронзовых наконечников стрел из могильников сакского времени : 12 втульчатых – 44.5%, 10 черешковых –37%, 5 зажимных – 18,5%.
12. Башкирия (по: Пшеничнюк 1983, с.183, табл.В). Савроматские погребения: 1096 бронзовых наконечников. 1085 втульчатых – 99%, 11 черешковых – 1%.
13. Северное Причерноморье (по: Мелюкова 1964, с.17, табл.1). Скифская культура. Бронзовые наконечники стрел первой хронологической группы: 723 бронзовых наконечника – 100% втульчатые.
14. Волго-Камье (по: Халиков 1977, с.206 – 211). Ананьинская культура, памятники раннего этапа: 171 бронзовый наконечник. 160 втульчатых – 93,6%, 11 черешковых – 6,4%.

Исходные данные, использованные при вышеприведенных подсчетах, конечно не равнозначны, так как по некоторым регионам существуют только обобщенные описания, некоторые – получены в основном по случайным находкам. Тем не менее, общая картина весьма показательна. Все рассмотренные регионы по процентному соотношению наконечников разных групп разделяются на три части:

Абсолютное преобладание втульчатых наконечников	Втульчатых большинство, черешковых – 20-30%	Черешковых столько же или чуть больше втульчатых
Аржан Тагарская культура Горный Алтай Савроматы Скифы Ананьинская культура	Северный Казахстан Гумарово Лесостепной Алтай (случайные находки)	Алды-бельская культура Монголия Лесостепной Алтай (Каменская культура, грунтовые могильники) Центральный Казахстан Семиречье Приаралье Памир

Таким образом, выделяются три группы регионов, различающихся по составу раннескифского колчанного набора. При этом, если средняя группа, в основном, территориально близка, то в первую попадают регионы как западной зоны, так и восточной. Третья группа включает регионы, большинство из которых объединяет южное расположение внутри Евразийского степного коридора. По-видимому, это не случайно, и решение вопроса такой закономерности лежит в установлении исходной территории происхождения черешковых наконечников стрел скифского времени.

Генезис стрел этой группы связывают со среднеазиатским регионом (Медведская 1969). Однако, на настоящий момент древнейшие металлические черешковые наконечники стрел найдены на территории Южного Зауралья в малом грунтовом могильнике Синташтинского комплекса (Генинг, Зданович, Генинг 1992, с.318-322, рис.171: 3, 185: 1-5, 186). По форме они аналогичны каменным экземплярам из этого же колчана (погребение 7) – с коротким плоским черешком, с плоской головкой сводчатой формы. Очень характерно оформление нервюры между лопастями в виде выпуклой решетчатой фигуры или “елочки”. Хронология Синташты дискутируется, но, независимо от того примем мы начальную дату XVIII в. до н.э. (Зданович, Зданович 1995, с.48, 49) или ограничимся XVII – XVI вв. до н.э. (Генинг, Зданович, Генинг 1992, с.376) – этот комплекс более ранний, чем все известные черешковые наконечники стрел из степного региона и Средней Азии.

Н.А.Аванесовой учтено всего 15 экземпляров черешковых наконечников из комплексов эпохи бронзы (1991, с.45). Как следует из таблицы 39 ее монографии, где показаны направления типологического развития стрел с привязкой к хронологической шкале, черешковая группа имеет большую временную лакуну в своем развитии. Зафиксированные в ранних андроновских комплексах, черешковые стрелы появляются вновь на только на памятниках эпохи поздней бронзы. Можно предположить, что этот способ насада, не смотря на легкость его производства, не получил широкого распространения в андроновскую эпоху. Для андроновских племен, пришедших на смену синташтинцам, был характерен втульчатый способ насада. Следовательно, можно сделать вывод о том, что традиция, зародившаяся здесь еще в начале второго тысячелетия до н.э., не получила развития на этой территории.

Регион, где, начиная с XVI в. до н.э., широко распространены черешковые двухлопастные наконечники стрел – иньский Китай. В западном могильнике Аньяна найдено свыше 400 бронзовых наконечников и только один из них (явно инокультурный) втульчатый (Варенов 1989, с.34 – 37). В эпоху Западного Чжоу наконечники стрел продолжают иньские традиции. Изредка встречаются трехлопастные экземпляры, которые считаются инокультурными (Комиссаров 1988, с.76 – 78).

Происхождение древнекитайского стрелкового набора связан с вопросом возникновения металлургии иньской эпохи (краткий обзор см.: Черных, Кузьминых 1989, с.257 – 259). Гипотеза западных истоков культуры эпохи Инь (Васильев 1976, с.265 – 269) может, вероятно, объяснить связь возникшей в Синташте традиции и утверждение ее на территории Китая генетическим родством. Рассмотрение этого вопроса выходит за рамки нашего исследования. Важно, что на протяжении всей эпохи поздней бронзы в Китае существовала устойчивая традиция изготовления черешковых наконечников стрел. То, что на этой территории, не смотря на абсолютное господство втульчатых копий, практиковался именно этот способ насада стрелы, может быть объяснено традицией изготовления древков стрел из бамбука и тростника. Этим же обусловлено и то, что черешки иньских и чжоуских стрел круглые в сечании. Способ насаживания наконечников зафиксирован в Байцаопо: черешок, завернутый в ткань, вставлялся в пустотелое тростниковое древко, обматывался сверху нитями и покрывался лаком (Комиссаров 1988, с.78). Наконечники с уплощенным черешком, распространенные в степных культурах, и тем более втульчатые были предназначены для насаживания на деревянные древки.

Представляется правомерным предположить, что именно Китай эпохи Западного Чжоу являлся исходной территорией появления у кочевых племен, населявших южные регионы степной зоны, стрел с черешковым насадом. Проникновение этой традиции фиксируется здесь с появлением бегазы-дандыбаевских памятников. Уже в комплексах переходного периода (могильники Айшрак, Жаман-Узень II) найдены очень архаичные черешковые наконечники (Маргулан 1998, с.363, рис.190: 3-5, 11,12). Известна черешковая трехлопастная стрела из могильника Бегазы (Кызласов, Маргулан 1950, с.132, рис.42). Однако, большинство в стрелковом наборе бегазы-дандыбаевской культуры составляли все же втульчатые наконечники¹. Тем не менее, непосредственно предшествуя ранним кочевым культурным образованиям, бегазы-дандыбаевские племена могли являться носителями определенных традиций на значительной территории. Заслуживает внимания высказанное мнение о том, что бегазы-дандыбаевский культурный феномен является “первым известным нам кочевым объединением на территории Казахстана”(Исмагил 1998, с.6).

Другой регион, где еще в эпоху поздней бронзы фиксируется появление черешковых наконечников стрел – Минусинская котловина. Там, в комплексе карасукской культуры найдены две бронзовых стрелы, одна из которых вытянуто-листовидной формы, с уплощенным черешком, переходящим в нервюру. Второй наконечник имеет длинную втулку, листовидное перо и высокую нервюру, доходящую до конца острия и образующую, по существу, дополнительные перпендикулярные лопасти (могильник Кривая VI, ограда 4, могила 1 – раскопки Н.В.Леонтьева 1970г.)². Кроме того, на этой территории известны случайные находки двухлопастных черешковых наконечников, очень напоминающих древнекитайские экземпляры по форме головки и отличающиеся от них уплощенностью насада³. Такие стрелы найдены в плиточных могилах Забайкалья, относящихся к эпохе поздней бронзы (Цыбиктаров 1998, с.62, рис.63 – 1,2).

Минусинская котловина в раннескифское время относится к регионам с абсолютным господством втульчатых наконечников. Учитывая ближайшие аналогии черешковой стреле из Кривой VI в материалах синхронных раннебегазинских комплексов Казахстана, можно предположить наличие связей двух территорий в это время. Однако, не исключено, что обе территории в конце эпохи бронзы испытывали воздействие из одного центра, расположенного к югу.

Очень показателен набор стрел из плиточных могил, сравнимый с чжоуским. Понимая количественную несоизмеримость серий, можно предположить, что эта культура, испытывающая влияние китайского региона (Цыбиктаров 1998, с.163), и по составу колчанного набора наиболее близка южному соседу. Высокий процент втульчатых стрел из случайных находок объясняется тем, что суммарно учтены заведомо поздние наконечники с кольцевой втулкой, относящиеся к последним векам I тыс. до н.э. (Семенов 1998, с.153). Показательно, что на территории Забайкалья и среди случайных находок абсолютно преобладают черешковые наконечники⁴.

Наконечники втульчатой группы, являющиеся основным компонентом колчанного набора степных культур Евразии, по общепризнанному мнению произошли от стрел срубно-андроновской культурной общности. Считается, что те, в свою очередь, сделаны по образцам одновременных им бронзовых втульчатых копий (Смирнов 1961, с.37). Это, справедливое в целом, утверждение нуждается в некоторых коррективах с учетом рассмотренного выше набора стрел из Синташты, черешковые наконечники которого оказали определенное влияние на более поздние втульчатые. Это влияние прослеживается по рельефному оформлению нервюры некоторых втульчатых стрел. Один такой наконечник найден в могильнике Зевакино (Арсланова 1974), несколько происходит из случайных находок на территории Верхнего Приобья (Иванов 1987, рис.2: 11, 14, 23), Минусинской котловины (Членова 1967, табл.13: 14), один найден в Еловском II могильнике (Косарев 1987, с.286, рис.111: 33). Находки стрел с рельефно оформленными нервюрами свидетельствуют, видимо, о существовании в эпоху бронзы некоего центра их производства, где сохранялись и развивались традиции синташтинских металлургов. Локализация их в пределах Саяно-Алтая может указывать на его вероятное местонахождение. В связи с этим интересна находка в могильнике Ростовка литейной формы для дротика, втулка которого украшена “елочным” орнаментом (Матющенко, Синицина 1988, с.30, рис.36: 3). По-видимому, именно в среде носителей сейминско-турбинской металлургической традиции, которым принадлежит Ростовка, существовал синташтинский компонент. Исследователи этого феномена рассматривают приалтайский регион, как исходный для идей сейминско-турбинского производства (Черных, Кузьминых 1989, с.262).

Резюмируя вышесказанное, можно сделать следующие выводы:

• Черешковые наконечники, произошедшие от каменных прототипов в среде носителей синташтинской металлургической традиции, не получили на территории восточной зоны степей распространения в андроновскую эпоху, но повлияли на развитие некоторых втульчатых типов стрел.
• Вероятнее всего связывать формирование комплекса стрел с черешковым насадом из памятников раннескифского времени в среде, близкой китайским племенам эпохи Инь и Западное Чжоу.
• Распространение традиции черешковых наконечников стрел в разных регионах происходило, вероятно, различными путями. Наиболее ранние комплексы с этим компонентом стрелкового набора фиксируются в Приаралье, где широко представлены типологически ранние двухлопастные типы черешковых стрел (Вишневская 1973, Яблонский 1996, Итина, Яблонский 1997).
• В Туве наконечники этой группы появились в пост-аржанское время, вместе с носителями алды-бельских традиций. Так как здесь абсолютно преобладают трехлопастные экземпляры, то, вероятно, исходной территорией этой инновации может являться Приаралье при посредничестве Казахстана.
• Большой процент черешковых наконечников в памятниках VI – V вв.до н.э. Лесостепного Алтая может быть объяснен тесными контактами населения этого региона не только с сако-массагетским миром, но и влиянием из Тувы, что подтверждается и другими параллелями в материальном комплексе (булавки, поясная фурнитура и т.п.).
• Племена, населявшие южную зону Евразийского степного коридора, "экранировали" от юго-восточных влияний территорию расселения скифо-савроматских племен. Комплексы из Северного Казахстана и Южного Зауралья, включающие черешковую группу стрел, вероятно, маркируют ранний этап миграции из восточной зоны степей.

Исследование выполнено при поддержке INTAS – проект № 97-20362.

¹ Показательно, что на могильнике Дандыбай прослежен способ насаживания втульчатой стрелы на тростниковое древко при помощи “переходника” из ветки груши (Грязнов 1952, с.134, рис.3). То есть из втульчатого насада делался черешковый. Позднее такой способ крепления наконечника встречается у савроматов и в сокровищнице Персеполя (Смирнов 1961, с.32). Возможно, это обусловлено удобством использования тростниковых древков, не требующих такой тщательной обработки, как деревянные. Но, может быть, этот способ насада несет в себе следы древнекитайской черешковой традиции?

² Благодарю С.В.Хаврина за предоставленную информацию по этому комплексу.

³ Фонды Государственного Эрмитажа, коллекция 5531, инв.№№ 1197, 1198, 1207. Благодарю М.П.Завитухину за возможность ознакомиться с этой коллекцией.

⁴ Устное сообщение А.Д.Цыбиктарова.

Аванесова Н.А. Культура пастушеских племен эпохи бронзы Азиатской части СССР (по металлическим изделиям). Ташкент, 1991.

Арсланова Ф.Х. Некоторые памятники позднего бронзового века Верхнего Прииртышья. СА, №1, 1974.

Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации (Формирование основ материальной культуры и этноса). М., 1979.

Ведянин С.Д., Кунгуров А.Л. Грунтовый могильник староалейской культуры Обские Плесы 2.// Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул, 1996.

Виноградов А.В. Памятник алды-бельской культуры в Туве.// Новейшие исследования по археологии Тувы и этногенезу тувинцев. Кызыл, 1980.

Вишневская О.А. Культура сакских племен низовьев Сырдарьи в VII – V вв. до н.э. (по материалам Уйгарака). // ТХАЭЭ, т.VIII. М.,1973.

Волков В.В. Бронзовые наконечники стрел из музеев МНР. // Монгольский археологический сборник. М., 1962.

Волков В.В. Бронзовый и ранний железный век северной Монголии. Улан-Батор, 1967.

Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В. Синташта. Археологические памятники арийских племен Урало-Казахстанских степей. Челябинск, 1992.

Грязнов М.П. Памятники карасукского этапа в Центральном Казахстане. СА XVI, 1952.

Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Л., 1980.

Зданович Г.Б., Зданович Д.Г. Протогородская цивилизация "Страна городов" Южного Зауралья (опыт моделирующего отношения к древности).// Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Часть V. Книга 1. Челябинск, 1995.

Иванов Г.Е. Вооружение племен лесостепного Алтая в раннем железном веке.// Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987.

Иванов Г.Е. Новые находки оружия раннего железного века в Степном Алтае.// Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1993.

Иванов Г.Е. К проблеме реконструкции военного дела каменской культуры.// Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999.

Исмагилов Р.Б. Погребение Большого Гумаровского кургана в Южном Приуралье и проблема происхождения скифской культуры. АСГЭ 29, Л., 1988.

Исмагил Р. Бегазы-дандыбаевский феномен и его типологические параллели.// Уфимский археологический вестник. Вып.1. Уфа, 1998.

Итина М.А., Яблонский Л.Т. Саки нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен). М., 1997.

Кадырбаев М.К. Памятники тасмолинской культуры.// Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966.

Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров А.Л. Могильник раннего железного века Староалейка 2.// Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул, 1996.

Кирюшин Ю.Ф., Тишкин А.А. Скифская эпоха Горного Алтая. Часть I. Культура населения в раннескифское время. Барнаул, 1997.

Комиссаров С.А. Комплекс вооружения древнего Китая. Эпоха поздней бронзы. Новосибирск, 1988.

Косарев М.Ф. Второй период бронзового века Западной Сибири (андроновская эпоха). \\ Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987.

Кулемзин А.М. Тагарские бронзовые наконечники стрел.// Южная сибирь в скифо-сарматскую эпоху. Кемерово, 1976.

Кызласов Л.Р., Маргулан А.Х. Плиточные ограды могильника Бегазы. КСИИМК XXXII, 1950.

Кызласов Л.Р. Древняя Тува. М., 1979.

Литвинский Б.А. Древние кочевники “крыши мира”. М., 1972.

Мандельштам А.М. Ранние кочевники скифского периода на территории Тувы.// Археология СССР. Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1992.

Маргулан А.Х. Сочинения. Том 1. Бегазы-дандыбаевская культура Центрального Казахстана. Алматы, 1998.

Матющенко В.И., Синицина Г.В. Могильник у деревни Ростовка вблизи Омска. Томск, 1988.

Медведская И.Н. О происхождении бронзовых черешковых наконечников стрел. КСИА 119, М.,1969.

Медведская И.Н. Некоторые вопросы хронологии бронзовых наконечников стрел Средней Азии и Казахстана. СА 1972, №3.

Медведская И.Н. Металлические наконечники стрел Переднего Востока и Евразийских степей II – первой половины I тысячелетия до н.э. СА 1980, №4.

Мелюкова А.И. Вооружение скифов. САИ Д1-4. М., 1964.

Могильников В.А. Население Верхнего Приобья в середине – второй половине I тысячелетия до н.э. М., 1997.

Пшеничнюк А.Х. Культура ранних кочевников Южного Урала. М., 1983.

Семенов В.А., Килуновская М.Е. Новые памятники раннего железного века в Туве. // Информационный бюллетень МАИКЦА. Вып. 17. М., 1990.

Семенов В.А. Погребения ранних кочевников в долине р. Торгалыг (Тува). КСИА 209, М.,1993.

Семенов В.А. Хронология могильников озен-ала-белигского этапа.// Древние культуры Центральной Азии и Санут-Петербург. СПб, 1998.

Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов. // МИА 101. М.,1961.

Фролов Я.В. Грунтовый могильник раннего железного века Клепиково 1.// Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул, 1996.

Хабдулина М.К. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. Алматы, 1994.

Халиков А.Х. Волго-Камье в начале эпохи раннего железа (VIII – VI вв. до н.э.). М., 1977.

Цыбиктаров А.Д. Культура плиточных могил Монголии и Забайкалья. Улан-Удэ, 1998.

Черников С.С. Загадка золотого кургана. М., 1965.

Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М., 1989.

Членова Н.Л. Происхождение и ранняя история племен тагарской культуры. М., 1967.

Чугунов К.В. Бронзовые наконечники стрел скифского времени Тувы. – в печати.

Шамшин А.Б., Фролов Я.В., Медникова Э.М. Бобровский грунтовый могильник.// Погребальный обряд древних племен Алтая. Барнаул, 1996.

Шмидт А.В., Служак И.В. Новый грунтовый могильник раннего железного века в Барнаульском Приобье.// Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул, 1999.

Яблонский Л.Т. Саки Южного Приаралья (археология и антропология могильников). М., 1996.

Kovalev A.A. Ьberlegungen zur Herkunft der Skuthen aufgrund archдologischer Daten.// Eurasia Antiqua. Band 4. Mainz am Rhein, 1998.

Čugunov K.V. Der skythenzeitliche Kulturwandel in Tuva. // Eurasia Antiqua. Band 4. Mainz am Rhein, 1998.